На дальней станции сойдем

18 января 2013

Белорусской железной дороге недавно стукнуло 150. А не скажешь! "Чыгунка" не только не стареет. Кажется, ее сотрудники нашли тот самый философский камень, позволяющий оставаться молодым, современным и перспективным. Писатель Владимир Степан в очередном выпуске проекта "Два в одном" вспомнил времена железнодорожной зрелости, а своей молодости. Тем временем журналист Дмитрий Умпирович с позиции постоянного пассажира подвел итоги, чего добились транспортники к своей круглой дате.

Слова КВЖД и Харбин (с ударением на первый слог) я услышал в раннем детстве от старика с чудными пышными седыми усами. Когда-то давно, еще до революции, он работал кондуктором. В его деревенской хате между зеркалом и ходиками висела фотография в лакированной рамке. На коричневом, как орех, снимке стоял, опираясь рукой на спинку венского стула, черноусый мужчина в форме, в фуражке, на темном кителе два ряда блестящих пуговиц, ремень со сверкающей пряжкой, начищенные сапоги. Это был тот самый старик, но в молодости. Он часто, взрослые слушать не хотели, рассказывал детям о счастливых годах, когда он служил на "чыгунцы"...

Не знаю почему, может, повлияли рассказы бывшего кондуктора, но железную дорогу я полюбил. Мне нравилось глядеть, особенно вечером, на освещенные мягким и уютным светом окна вагонов пассажирских поездов. Их обитатели казались счастливыми, даже если и не улыбались мне, а пили чай, читали газету, смотрели в окно, беззвучно разговаривали. Мне всегда хотелось ехать. Хотелось проснуться в незнакомом месте, далеко от дома, далеко от маленького рабочего поселка. Так и случилось. Подрос и уехал на поезде в Минск. А до этого с родителями ездил в Ленинград. Те детские путешествия навсегда, как у старого деревенского кондуктора, остались в памяти как что-то очень хорошее, наполненное теплым светом...

Потом были еще сотни дальних поездок на этом самом демократичном виде транспорта. Общие, битком набитые вагоны, плацкартные, пахнущие курицей с чесноком и сигаретным дымом, мягкие купейные и даже СВ везли меня, а черные колеса стучали на стыках рельсов. Разные попутчики, незатейливые разговоры... Сырая и застиранная серая постель за рубль. Чай, врать не стану, очень дешевый, кажется, всего за семь копеек. Цена на постель и чай не менялась десятилетиями. Сахар-рафинад, а на упаковке - синий паровоз. Печенье. Граненый стакан в тяжелом подстаканнике, то с кремлем, то с оленями или лосями, но обязательно с пятиконечной звездой. Теперь на железной дороге все по-современному, да вот только чай приносят проводники в пакетиках, а он не такой вкусный, как заваренный в чайнике. Хотя, может, это только мне так кажется...

Вот и такое есть доброе воспоминание. Мой одноклассник жил прямо у "чыгункi" в длинном бараке, его родители работали на дороге, назывались "путейцами". И Толик никогда не опаздывал в школу. Его будил пассажирский Рига - Симферополь. Грохотал под окнами, проносился, давал оглушительный гудок, стекла в окнах страшно дрожали, и мой приятель подхватывался. Тот скорый поезд был точнее будильника, по нему можно было сверять время.

Еще железная дорога пахнет. Вкусно, волнующе. Пропитанными креозотом шпалами, железом, нагретым на солнце, щебнем, дымом, мазутом и углем... Ни с чем этот странный запах не спутаешь, как не спутаешь и голос "чыгункi". Свист, стук-перестук колес, гудки встречных составов. Под этот перестук я много раз засыпал и просыпался, а за окном плыли пейзажи. Иногда до боли знакомые, а иногда чужие...

А сколько приходилось простаивать в длиннющих очередях за вожделенным железнодорожным билетом! В руке прямоугольный кусочек плотного рыжего картона (сейчас таких не делают) с едва различимыми дырочками - и ты превращаешься в пассажира. Потом в вагоне его прокомпостирует проводник и вернет. И по сей день, хоть вид билета изменился, дети очень любят собственноручно предъявлять его проводнику. Билет словно дает возможность попасть в другую жизнь. Из обыденной и знакомой в новую, непривычную, почти сказочную.

Февраль и март 1981 года я провел в поезде. Сорок дней путешествовал по Сибири. Спал, ел и работал в поезде. Видел те же края, что и седоусый деревенский кондуктор. Переезжал по мостам над широченными сибирскими реками, совсем чуть-чуть не доехал до Байкала. За окнами вагона сорокаградусный мороз, бесконечная тайга. Смотришь - и кажется, что пейзаж не меняется, что картинка застыла. Я тогда ездил с белорусскими артистами по Сибири. Они выступали перед лесорубами, нефтяниками, шахтерами, а я писал лозунги-плакаты и рисовал. Пару раз всем пассажирам комсомольского агитпоезда "Молодогвардеец" пришлось загружать уголь. Артисты превращались в грузчиков, грязных, как шахтеры, но довольных. Дело сделано, помылись в бане, и опять колеса стучат, а за окнами огромные белые терриконы, потом мглистые сопки, похожие на спины спящих медведей. Можно было мчаться целый день, глядеть в окно, но так и не увидеть крышу дома. Сопки, тайга, мосты, длинные тоннели и перестук колес.

До знаменитого Харбина было в несколько раз ближе, чем до Минска.

Прошлым летом железную дорогу частенько ругали. В бесконечных очередях у касс. За постоянную нехватку билетов на ближайшие поезда. За частые отмены электричек, о которых многие пассажиры узнавали лишь по приезде на станции. Впрочем, уверен: ругают - значит, этот транспорт им небезразличен. Значит, несмотря ни на что, многие, в том числе и я, не хотят менять размеренный стук железнодорожных колес, горячий чай от проводника и уютную полку плацкарты или купе на запах солярки, неудобные сиденья маршрутного такси и водителя-лихача. Пусть даже во времени придется потерять.

При всех проблемах железная дорога все же достойна похвалы. И не для красного словца. Если прогресс у многих наших предприятий - это понятие невидимое и незаметное, скрывающееся лишь за плюсовой динамикой в отчетах, то достижения "Беларускай чыгункi" - вот они. Вполне осязаемые! Колесят по рельсам, принимают новых пассажиров. Я не только про новенькие швейцарские поезда, которыми мне так удобно добираться на хоккей, а про инфраструктуру в целом. Про обновленные и реконструируемые станции. Пассажирские терминалы, которые удобно совместили с метро. Про реконструкцию железнодорожных путей и электрификацию, что сэкономит наше время в пути. Про электронные билеты, которые только-только начали внедрять. Да, многие пока их так и не научились заказывать. А часть пассажиров, особенно пожилых, вполне вероятно, к ним привыкнуть так и не смогут, продолжая все так же спрашивать "кто последний?" у окошечек касс. Но без таких электронных технологий сегодня никак. Как я порой жалею, что появились они лишь ближе к зиме! Глядишь, позволили бы летом сэкономить нервы не только мне.

Стучат колеса, идет время, отрываются листочки календаря. И наши электрички - уже совсем не электрички. Их сейчас называют более пафосно, хоть и труднопроизносимо - поезда региональных линий эконом-класса. Но это лишь обложка, внешние признаки. Железная дорога в нашей стране, несмотря на огромные деньги, затраченные на модернизацию, на радость пассажирам была и остается самым настоящим лоукостером, бюджетным и доступным всем перевозчиком. Вот считайте сами. Чтобы пересечь Беларусь на автобусе с юго-запада на северо-восток - от Бреста до Орши - нужно выложить около 170 тысяч. Удобное купе самого дорогого фирменного поезда Варшава - Москва, где можно закрыться от шума и уткнуться головой в подушку, обойдется на 50 тысяч дешевле. Да еще можно и по вагону походить, и ресторан посетить. Пообедать. Или поужинать.

Железная дорога - это еще и десятки тысяч людей. Ее лицо - несомненно, проводники и кассиры. Те, на кого в первую очередь обращают внимание пассажиры. Это, конечно, исключения, но лица иногда бывают неприветливыми и усталыми. Не без того. Некоторые все так же разбудят за час до прибытия поезда и потребуют за полчаса белье, несмотря ни на какие предварительные просьбы. Мол, работаю строго по инструкции, у меня в вагоне - дисциплина. Все это поводы поностальгировать по советскому прошлому. Но мне везет. В поездках меня обычно сопровождают профессионалы. И чай приготовят, и второе одеяло принесут, и улыбнутся приветливо лишний раз. А помните, как забывчивым россиянам наши проводники не раз возвращали кошельки с суммами, которые превышают их годовую зарплату? Имидж и порядочность превыше всего.

Дмитрий Умпирович, Владимир Степан

http://www.sb.by/post/142252/

18.01.2013