.png)
К 150-летию Белорусской железной дороги. Чистка
18 октября 2012
В июле-августе 1937 года на Белорусской железной дороге было «вскрыто несколько шпионско-диверсионных гнезд и широко разветвленная японо-немецкая, троцкистско-бухаринская вредительская организация». Среди особенно пораженных назывались важнейшие узлы Гомель, Могилев, Жлобин, Осиповичи, Унеча, Кричев, Слуцк, Гомельский ПВРЗ, Гомельские мастерские связи, Злынковский шпалопропиточный завод.
Секретарю ЦК КП(б)Б Волкову докладывали, что среди разоблаченных шпионско-диверсионных и вредительских организаций особое место занимает Польская организация войсковая, имеющая своей целью шпионаж, организацию диверсий и террора, национально-фашистскую обработку поляков, живущих на важнейших участках дороги. Во главе всех этих «враждебных организаций» был поставлен бывший начальник Белорусской железной дороги Владимирский.
Докладная записка работника дороги Цветкова секретарю ЦК КП(б)Б Волкову от 25 августа 1937 года свидетельствовала: «Воспользовавшись тем, что создавалась новая дорога, Владимирский легально под видом комплектования аппарата дороги привлек с Южной и б. Западной дорог многих вредителей и диверсантов (бывшие: зам. нач. дороги Дик, нач. паровозной службы Управления дороги Ермоленко, нач. Гомельского отделения паровозного хозяйства Досычев, нач. Могилевского отделения паровозного хозяйства Виршич и друг.)".
В ряды «завербованных» Владимирским «врагов» были включены многие руководящие кадры и рядовые сотрудники Белорусской железной дороги, среди них — заместитель начальника дороги Дик, прокурор дороги Петров, начальник Гомельского отделения паровозного хозяйства Досычев, начальник запаса паровозов НКПС в депо Гомель Таубе, начальник паровозной службы управления дороги орденоносец Ермоленко, начальник отдела подготовки кадров управления дороги Ренский, заместитель начальника станции Гомель Ольшамовский, диспетчер Гомельского отделения Шиманец, мастер Гомельского вагонного участка Сидорский, диспетчер Унечского отделения паровозного хозяйства Панфилович, диспетчер Гомельского отделения Ермакович, заместители начальника ПОДОРа Шульман и Зиновьев, начальник сильных токов паровозного депо Гомель Барановский и др.
Была также «разоблачена значительная группа вредителей, саботажников и дезорганизаторов производства», среди них — заместитель начальника паровозной службы Выростков, начальник Осиповичского отделения службы движения Евдокимов, начальник Могилевского паровозного депо Хихля, начальник станции Кричев Боровский, начальник группы водоснабжения Могилева Хрущев, начальник 8-й дистанции пути Веремейчик и др.
Бывший прокурор БССР Новик на заседании Бюро ЦК КП(б)Б 26 июля 1939 года в своих показаниях отметил, что массовые аресты проводились в основном по линии военной прокуратуры, потому что в БССР арестовывали главным образом по 68-й статье — за шпионаж. Однако эта статья не была исключительно прерогативой военной прокуратуры. Многим из осужденных и приговоренных обвинения выдвигались сразу по нескольким статьям.
Среди приговоренных к расстрелу за шпионаж в пользу Польши — кондуктор П. И. Бобриков, машинист И. В. Беганский, проводник К. С. Выраводский, весовщик С. М. Василенко, грузчик М. В. Василевский, строгальщик вагоно-ремонтного завода А. К. Вольф, мастера железной дороги А. С. Вульский и М. А. Головач, старший кондуктор Ф. В. Гаранович, нарядчик бригады Я. Ф. Грицавец, столяр П. И. Дашкевич, помощник машиниста В. С. Дзендзевицкий, аккумуляторщик Н. И. Деражицкий, электромонтер В. С. Жеранин и тысячи других граждан Беларуси.
За антисоветскую и контрреволюционную деятельность были расстреляны кочегар И. И. Довнар, столяр П. М. Довнар, бухгалтер С. В. Ивашкевич, машинист А. М. Ивановский… За антисоветскую агитацию, которая чаще всего сводилась к неосторожному высказыванию относительно того, что происходило вокруг, к 10 годам лишения свободы были приговорены дежурный по станции Н. М. Гусаров, мастер спальных вагонов С. М. Козлов и многие другие.
В 1937 году было также сфальсифицировано дело на руководство Западной железной дороги. Отмечалось, что если в 1936 году здесь произошло 40 крушений, то в 1937-м — 60, из них на территории Оршанского отделения — 11 крушений и 4 аварии; Минского — 7 крушений и 2 аварии; Витебского — 8 крушений и 2 аварии (только за 7 месяцев). Виновными в этом были признаны руководители дороги, которые «расстраивали железнодорожное хозяйство и размножали аварийные очаги через своих ставленников на линии». Виновные автоматически превращались в членов право-троцкистской организации. Среди них — начальник дороги Русанов, начальник ПОДОРа Дегтярев, начальник станции Минск-Товарная Горобцов, начальник станции Борисов Степанов, ревизор пассажирского отделения ст. Минск Капустик и др. Отмечалось, что «бывшее вражеское руководство… расставило свои вражеские силы на Московском, Вяземском, Смоленском, Оршанском и других узлах и отделениях».
В ходе следствия начальник дороги Русанов покончил жизнь самоубийством. Капустик и Попкович за шпионскую диверсионную деятельность Особым совещанием НКВД СССР были осуждены к расстрелу. На основании выбитых у них показаний в мае 1938 года НКВД закончил фальсификацию дела «Враги №3», по которому как члены право-троцкисткой организации на Минском ж. д. узле проходили еще 6 человек: начальник станции Минск Ф. А. Фролов, маневровый диспетчер Б. У. Сабило, помощник старшего диспетчера ДН-5 Г. Я. Станкевич, старший помощник начальника станции Минск-Товарная А. И. Хреновский, диспетчер ст. Минск-Товарная К. С. Мороз, дежурный по отделению ДН-5 А. М. Коржев. Некоторые из них уже имели дело с советской пенитенциарной системой: Сабило (на транспорте работал с 1915-го) и Станкевич были судимы, Хреновский ранее находился под следствием. Фролов, который работал на железной дороге с 1920 года, а в 1934/35 годах был членом ЦИК БССР, с 1937 по 1939-й исключался из партии «за связь с врагами народа и развал работы».
В вину врагам №3 вменялась не только работа под руководством прежде арестованных троцкистов, но и тесная связь с уже отнесенными к врагам народа бывшими руководителями республики Голодедом, Червяковым, Бенеком и другими. Впрочем, причиной ареста могли стать и простые разговоры с сослуживцами, о чем свидетельствуют архивные документы. Например: «Осведомитель «ШЛЯХОВ» донес, что 22.10.38 г. КОРЖЕВ в беседе с машинистом МАНУСЕВИЧЕМ об арестах говорил: «Мало сидят невиновных. Я сам боюсь, что могут пришить вредительство за пустяк». И далее добавил: «Надо ведь канал копать».
Вредительской деятельностью, как правило, объяснялись все факты бесхозяйственности: простои вагонов, их потеря, простои поездов, зашивка путей и т. д. Репрессивные меры должны были сдерживать нарушения трудовой дисциплины, способствовать своевременному и точному выполнению производственных заданий, а также стимулировать очередные приливы энтузиазма.
Хозяйственная система междувоенного периода порождала бесхозяйственность, а недемократичная государственность — бюрократизм и злоупотребления. Такие порядки в стране, казалось, могли завести только враги, и массы охотно верили в существование разветвленного вредительства. Сталинское руководство использовало довольно эффективный в тех условиях способ манипулирования общественным мнением: все хорошее — от партии, советской власти и Сталина; все плохое (отсутствие продуктов питания, жилья, широкомасштабные репрессии, злоупотребления, крушения, аварии, пожары и т. д.) — от врагов и вредителей. От советских же людей требовали бдительности и непримиримости к врагам
Ирина Романова
Транспортный вестник
http://transport-gazeta.by/index.php/article/2315/number/42/18-10-2012/chistka
17.10.2012
К списку новостей за 2012 год
