Переплелась дорога жизни с дорогою железной…

07 февраля 2017

Павлу Васильевичу – 88, Анне Даниловне – на год больше, а вместе Пархоменки долгих 68 лет. Вырастили детей, дождались внуков и правнуков и стали основателями железнодорожной династии в Калинковичской дистанции пути, общий трудовой стаж которой насчитывает более 150 лет.

Павел Васильевич

Старший сын счетовода кощичского колхоза «Чырвоная дуброва» проявлял неподдельный интерес к учебе. Дело неудивительное: и внешне, и характером пошел в отца Василия Игнатьевича, который в свое время учился грамоте в церковно-приходском училище. За знаниями любознательный Павлик, окончив в родной деревне начальную школу, бегал за девять километров в Домановичи. Бегал и в снег, и в мороз, и в дождь… Напрасно мама – женщина мягкая, но малограмотная все увещевала — упрашивала: «Кидай, сынок, дурное. Лепей за лапату бярыся».

— Но для меня примером всегда был отец, — вспоминает Павел Васильевич. — На всю деревню – а нынешние Кощичи не чета довоенным – только он да еще один мужик были грамотные. И обоим – почет и уважение. Если ж ведь бумага какая или письмо, то к кому шли почитать да посоветоваться? То-то же и оно.

Василий Игнатьевич ушел на фронт в первые дни войны. Весной 1944 года родным пришло извещение: «Пропал без вести». И все – где похоронен, при каких обстоятельствах погиб, какие награды имел, жена и дети, сколько б запросов не отправляли, так и не узнали.

— Мама, за что я ей особо благодарен, уберегла меня от работы в Германии. Молодежь туда охапками отправляли, много кощичских угнали, некоторые больше и не вернулись, — рассказывает мужчина. — А она сначала меня в погребе прятала, потом соорудила в лесу курень, где я отсиживался, бывало, неделями. Еду мне приносили младшие брат и сестра – дети внимание немцев и полицаев, которым везде виделись партизаны, привлекали гораздо меньше, чем подростки и взрослые.

После освобождения Кощич 16-летнего Павла и еще нескольких хлопцев его возраста определили в помощь деду Антону Грицуку, которого советская власть назначила восстанавливать колхоз. Несколько месяцев тягались они по окрестным деревням, собирали скотину, что у кого осталась, и сельхозинвентарь: плуги, телеги, бороны, лопаты, косы и т.д. Люди припрятанное от оккупантов добро отдавали неохотно, со слезами и криками – это было единственное их богатство. Павлу не нравилось то, чем приходилось заниматься, восстановление колхоза он видел по-другому: добровольно, дружно. Глядя на старшего сына, который от нервов весь извелся, мудрая мама посоветовала: «Ты ж грамотный, Павлик. Иди в город. Думаю, работа там для тебя найдется».

А в Калинковичах аккурат набирали учеников в железнодорожное училище №2 (№1 находилось в Гомеле, №3 – в Жлобине). Обучение шло по трем специальностям – помощники машиниста, вагонники и бригадиры пути.

— Я попал в группу, где готовили бригадиров пути. Правда, первый год мы практически не учились – негде было, — вспоминает Павел Васильевич. – Жили в полуразрушенных бараках при железнодорожной станции и под руководством директора (жаль, имя его запамятовал) и мастеров строили учебный корпус и общежитие на том месте, где сегодня за ЗАГСом стоит многоэтажка. Работали от зари до зари, без выходных и праздников, но я был рад, что попал в училище: нас кормили и одевали за государственный счет, дома б я этого не видел.

В июле 1946-го, получив специальность, Павел трудоустроился старшим путевым рабочим в 7-ю дистанцию службы пути станции Калинковичи Белорусской железной дороги (ныне – Калинковичская дистанция пути). Здесь, на работе, встретил свою судьбу – уроженку Горбович, черноволосую и большеглазую красавицу Анну Ангелик.

Анна Даниловна

В 16 лет Анна осталась сиротой: два старших брата Аркадий и Владимир перед войной ушли в армию, оттуда – на фронт. И все – больше родные о них ничего не слышали. В 1943-м не стало и родителей: один за другим сгорели от болезни, которая не пощадила и 9-летнюю Людочку, – младшую сестру Анны, ее радость и утеху.

После освобождения Калинковичей в Горбовичи приехало железнодорожное начальство «сватать» хлопцев и девчат на работу. Требовались в первую очередь рабочие на восстановление железнодорожных путей. Им, к слову, полагались кормежка – 700 граммов хлеба в день и крыша над головой – койко-место в бараке на десять человек.

— Я долго не раздумывала. Что ж раздумывать, если в хате – шаром покати, а пожалеть, приголубить меня некому, — рассказывает Анна Даниловна, которая уже 14 февраля 1944 года была принята на работу в 7-ю дистанцию службы пути станции Калинковичи. – В бригаде нашей поначалу среди баб и девок были даже несколько мужиков-белобилетников и хлопцев-подростков. Потом и тех забрали: кого в охрану, кого на учебу. Трудненько приходилось. Я теперь слабая совсем стала, все больше лежу, зато появилось время вспоминать послевоенные годы. Вспоминаю и удивляюсь, как выдержала: рельса – она ж неподъемная, вчетвером, вшестером хватались, чтоб ее с одного места на другое перетащить. Бывало, упадешь без сил на землю, полежишь минут сколько и опять стараешься, работаешь. Стыдно было плохо работать. Правда, многих девок, с которыми начинала, родители через год-полтора забрали домой: разве ж гоже нерожавшей бабе такие тяжести таскать? А меня забрать было некому, потому и осталась.

Вспоминаются Анне Даниловне не только горести, но и радости тех лет – пусть небольшие, но заставляющие жить, верить в дружбу, добро и любовь. Со слезами на глазах она рассказывает, как ее, сироту, опекали старшие женщины из бригады: постоянно делились с худенькой девушкой обедом, принесенным из дома, раздобыли ей какую-никакую зимнюю одежку и обувку, уступали ей, вечно мерзнувшей, место у самого костра. Они же и с Павлом познакомили, предварительно нашептав: «Хлопец хороший, так что присмотрись».

Вместе

Павел и Анна записались летом 1946 года. В бараке неподалеку от конторы дистанции пути им дали комнату в девять метров, куда уместился весь нехитрый скарб молодоженов – кровать, шкаф и стол. Но, как говорится, в тесноте да не в обиде: вскоре между шкафом и кроватью вместилась еще и люлька – у них родился сын Леонид. Пробыв в декретном отпуске положенных 45 дней, Анна поспешила к начальству: как работать на путях, когда малое дитя на руках, – оставить не с кем и с собой не возьмешь. А тут еще и Павел отправился отдавать воинский долг, служил в секретном батальоне на острове Возрождение в Аральском море 3 года и 8 месяцев. Молодой матери пошли на встречу и перевели уборщицей железнодорожного общежития. На этом месте она задержалась почти на пятнадцать лет, получив возможность спокойно подрастить детей, которых после возвращения мужа стало трое: в 1954 году родился сын Валерий, в 1960-м – дочь Людмила.

Ясное дело, увеличившейся семье стало тесно на девяти метрах, и вскоре руководство дистанции предложило им новую квартиру: просторную светлую комнату в четыре окна с отдельным входом, а в перспективе – еще и с кухней, которую обещали вскоре пристроить. Одно «но» – находилась квартира в трех километрах от города, прямо на остановочном пункте Калинковичи — Западные. Посоветовавшись, Пархоменки согласились: все же свой угол.

— Просыпались и засыпали под перестук колес вагонных, — говорит Павел Васильевич. – Сначала этот звук раздражал, а потом настолько к нему привыкли, что пугались, нервничали, когда поезда долго не проходили мимо. Даже на платформу выходили, чтоб посмотреть, не приключилось ли чего? И нынешняя наша квартира — у самых железнодорожных путей. Вот так тесно переплелась с ними наша долгая жизнь…

Павел Васильевич трудился в дистанции пути до 1995 года. Был и старшим путевым рабочим, и бригадиром, и мастером, и кладовщиком. Анна Даниловна из уборщиц вновь перешла на путь: все ж таки платили больше, а деньги семье были ох как нужны. Могла устроиться «под крылышко» к мужу, на чем тот настаивал, аргументируя: «Помогать тебе буду, если надо – домой пораньше отпущу».

— Я не согласилась. Зачем мне разговоры, шептания за спиной? Люди б нет-нет, а сказали б, мол, жене работа легче, а почет – больше, — делится Анна Даниловна. – Это сейчас поколение другое, большинство живет, как хочет, к чужому мнению не прислушивается. Может, оно и правильно, но в наше время по-другому было, потому я и надрывалась, как все, не пользовалась поблажками.

В 50-70-е должность путевого рабочего – физически трудная, изматывающая — считалась женской. «Если и прокидывались в бригаде мужчины, то больные какие-либо пьяницы, которых больше никуда не брали, — рассказывает Павел Васильевич. – Бабскими батальонами командовали в основном мужчины: распределяли работу, контролировали проведение текущих ремонтов, вели табеля – здесь образование нужно было иметь. Мне повезло, шесть классов окончил и железнодорожное училище, поэтому трохи среди начальства крутился. А Нютка моя всего два года в школу и походила, хорошо еще, что кое-как писала да читала».

Удивляются Пархоменки: когда путейцы не имели никакой техники, когда чистить от снега железнодорожное полотно приходилось не ранцевыми воздуходувками, а метлами и лопатами, когда рельсы и шпалы тягали и укладывали вручную, то и разговора даже не велось, что дело это не женское. А когда труд стал в разы легче, то тут уж и объявили: брать на должность монтеров пути лишь мужчин.

— На пенсию я уходила в 1986 году. Тогда в нашей бригаде баб практически не было, — рассказывает Анна Даниловна. — За мужскими спинами нам, оставшимся женщинам, работалось гораздо проще.

В дистанцию пути, которой в общей сложности Анна Даниловна и Павел Васильевич отдали почти 100 лет, они привели старшего сына Леонида. Он начинал помощником оператора дефектоскопической тележки, на пенсию вышел с должности мастера цеха дефектоскопии. Награжден нагрудным знаком «Выдатнік Беларускай чыгункі». К слову, Леонид Павлович уступил свое место сыну Владимиру, который окончил Брестский колледж железнодорожного транспорта и в настоящее время трудится мастером цеха дефектоскопии. Дочь Леонида, Полина, – разъездной кассир станции Калинковичи. Так что железнодорожная династия, на радость ее основателям, продолжается.

Провожая меня на улицу, Павел Васильевич на мгновенье замирает на пороге, к чему-то прислушивается, потом с улыбкой говорит: «Грузовой пошел. Я давно научился распознавать поезда по звуку. Еще люблю смотреть им вслед. Нютка моя в последнее время болеет, лежит в основном, так мне зарядка и развлечение – пройтись в магазин, покопаться во дворе или прогуляться к железной дороге, постоять, повспоминать. Все, что увидел или вспомнил, пересказываю своей хозяйке. Бывает, и посмеемся вместе, и поплачем – столько всего пережито за эти годы. Благо, доброго было гораздо больше, поэтому улыбаемся чаще, чем плачем…»

Татьяна ЗУБЕЦ

http://www.knews.by/?p=35175

06.02.2017